Георгия привёз отец Константин в областной центр из дальней сибирской деревни на обследование. Неладное почувствовал встречавший разных больных священник, когда в один из приездов своих к родителям увидел вдруг Георгия осунувшимся и ослабевшим.
– Собирайся, у меня хороший знакомый врач есть, – сказал решительно отец Константин, и через несколько часов они уже мчались по сырой бетонке мимо мелькающих сосен и елей. «Лечит человека природа, питает, бережёт, – думал батюшка, с любовью глядя по сторонам, – но грехи сильнее, разрушают они наше здоровье, порой необратимо».
– Подожди в коридоре, – кивнул Георгию в сторону двери Михаил Алексеевич, заведующий диагностическим отделением.
– Да, – повернулся он к отцу Константину, – где же вы раньше были? У него все органы в метастазах, четвёртая стадия.
У батюшки внутри всё так и оборвалось.
– Неужели это конец?.. – пытаясь не потерять последнего лучика надежды, взволнованно спросил он доктора.
– Месяца три проживёт. Возможно, и больше. Но нужно готовиться к худшему. Тяжело ему будет там, в деревне, – с искренним сожалением ответил Михаил Алексеевич.
– А, может быть, так оно и лучше, что в деревне… умирать будет, – растерянно проговорил отец Константин. – Спасибо тебе, Михаил… И давай приходи ко мне на исповедь, чтобы перед Рождеством был. А не то епитимью на тебя наложу, – попробовал было пошутить батюшка, но на душе от этого сделалось ещё больнее. Надо было выходить к Георгию, – он ждал результата.
– Господь тебя посетил, Гоша, – осторожно глядя в глаза своему другу, стараясь держаться спокойнее и твёрже, произнёс отец Константин.
– Что? Что-нибудь серьёзное? – спросил, поднимаясь, Георгий.
– Пойдём. Нам ещё домой целый час добираться, по пути поговорим, – заторопил батюшка, не набравшись сил ответить ему сразу.
– Господь тебя посетил, Георгий, – повторил отец Константин, когда они выехали за ворота больницы. – Считается, что такая болезнь от Бога. Это хорошо, Гоша. Нужно тебе ко всему быть готовым.
– Да что у меня? – всерьёз забеспокоился Георгий. Он был человеком крепким и терпеливым и не привык обращать на болячки никакого внимания.
– Онкология у тебя… Четвёртая стадия. Надежды почти нет. Но на всё воля Божия.
Георгий молчал – и отец Константин продолжил:
– Ты, Гоша, очень хороший человек, каких мало, наверное. Но грехи у тебя всё равно есть. Очистить надо душу свою перед встречей с Господом.
– А я хотел в этот год немного подзаработать, поросят собирался брать. У меня же Васька в город учиться поедет, деньги нужны, – тихо сказал Георгий и встретился взглядом с отцом Константином. Васька, приёмный сын, давно уже стал ему родным, как и Светлана, младшая дочь Надежды от первого брака. И любили они своего отчима больше, чем иные отцов любят.
– Молиться будешь – всё устроится, Бог даст, – перекрестился батюшка, остановившись у светофора.
– Да как Надежда без меня с хозяйством справляться будет? – с тревогой в голосе, стараясь заглянуть другу в глаза, произнёс Георгий. – Она ведь ещё от операции не отошла.
– Ничего, дорогой, надо только веру иметь. Тебя Господь сейчас призывает, значит, время пришло. А о семье твоей Он сам позаботится. Не будь же ты, как апостол Пётр, когда он усомнился и тонуть начал. Давай договоримся так. Я тебя отвезу к своим, ты отдохнёшь, с ребятами пообщаешься. А вечером, когда вернусь со службы, исповедаешься. Меня на этом свете уже ничем не удивить. Постарайся всё-всё вспомнить с самого младшего возраста.
– Спасибо, Костя, – рассеянно ответил Георгий…
«Хорошо, что семья дома, – подумал батюшка, – как бы он сейчас наедине с собой остался? Ничего пока никому не скажу. А то расплачутся ещё, не выдержат, совсем добьют мужика».
– Принимайте гостя! – весёлым голосом скомандовал отец Константин, распахивая дверь в свою небольшую, но очень уютную квартиру. – А я на службу опаздываю.
До храма езды в худшем случае пятнадцать минут, а сколько отец Константин успел передумать за это время: вся жизнь перед ним пронеслась с раннего детства. Гоша был отличным охотником. И нередко брал с собой в лес маленького Костю. Всегда приятно было с Георгием находиться рядом, хотя он и неразговорчив был, и особой весёлостью не отличался. Вспомнил батюшка, как прибежала к ним Евдокия Афанасьевна вся в слезах и рухнула на бабушкину кровать.
– Гошеньку моего в милицию забрали. Говорят, что он человека убил. Разве ж такое может быть, а? Не верю я, не верю! – с отчаяньем в глазах смотрела на сбежавшихся соседей Афанасьевна. – Он же в нашей деревне добрей всех. И мышонка пожалеет.
– Да что же это, Афанасьевна! Пойдём сейчас же твоего Георгия вызволять: пошалили и будет, пусть отпускают. Может, они уже настоящего убийцу-то и нашли…
Но к великому всеобщему недоумению вызволить сына Афанасьевны так и не удалось. Оказалось, что его подвела одежда. Свидетели говорили, будто обратили внимание на серый свитер преступника. А Гоша в самый неподходящий момент возьми да и появись на месте происшествия в своём допотопном светлом свитерочке, который ему мать ещё на окончание школы подарила. Так и упекли Георгия ни за что, ни про что на много лет.
Вспомнилось отцу Константину, как встречали они Георгия из тюрьмы. Вернулся он таким же светлым, каким и ушёл. Как будто не было в его жизни страшных тех тюремных лет, пролетели они мимо и не запачкали его своими чёрными крыльями.
– Единственный мой на земле… с самого детства друг, – начал было окончательно расстраиваться батюшка, но сдержался: через пять минут служба – нельзя в таком состоянии выходить на амвон.
Отец Константин часто навещал Георгия в последние три месяца его жизни, мучился он ужасно. Отец Константин раздобыл необыкновенный, очень дорогой матрац, облегчающий положение таких больных. Каждый раз он старался исповедать и причастить угасающего друга… И обратился ко всем прихожанам с сердечной просьбой молиться за тяжелобольного раба Божьего Георгия.
В один из приездов, только взглянув на сильно изменившееся в ходе болезни лицо своего друга, отец Константин понял: что-то произошло.
– Батюшка, – произнёс необычно живым и радостным голосом Георгий, – а меня Господь посетил.
– Да слава Богу, слава Богу за всё, – не подозревая, что в этих словах кроется что-то новое, с тёплой улыбкой ответил батюшка.
– Я вчера днём задремал, – продолжал Георгий, – и вдруг чувствую, будто кто-то живой рядом. Открываю глаза – стоит возле моей постели и смотрит на меня Сам Господь… Увидел Он, что проснулся я, и говорит: «Вот ты какой, Георгий. А я-то думаю: за кого столько людей на земле молятся? Надо посмотреть».
И что-то ещё долго Георгий отцу Константину рассказывал, но этого уже батюшка никому из нас не открыл.
Елена Русанова
Из книги «Светит Русь святым созвездьем»