Щедрость и широта души

рисунок кравченко щедростьК Митиной бабушке приехала в гости сестра с внуком Богданом. Богдан немного старше Мити, всего на полтора года, но очень гордится этим. Ему кажется, что если он старше, то может командовать. Подчиниться старшему брату несложно. А вот когда Богдану стали разрешать то, чего Мите никогда не позволялось, он не выдержал.

Захотел Богдан поиграть моделью самолета, которую дедушка Мите трогать не разрешал, – пожалуйста! Он же гость. Митя смотрел мультфильм, а Богдану вздумалось по другому каналу какую-то передачу посмотреть. И опять – уступи Богдану, он же гость!

В конце концов Богдан не согласился спать в большой комнате, и Мите пришлось освободить свою, а самому занять место,  предназначенное для Богдана.

Когда Митя остался с бабушкой наедине, он, недовольно сопя, спросил:

- Бабуль, а почему вы Богдану все разрешаете, даже то, за что меня ругали? Почему он мои игрушки без разрешения берет? Зачем дедушка подарил его папе свою любимую удочку? Ведь дедушка всегда говорил, что без этой удочки он как без рук.

Бабушка удивилась.

- Ну, во-первых, Богдан – наш гость. А гостей надо уважать. А во-вторых, я не поняла, тебе жалко, что ли, своих игрушек и своей кровати?

- Да, жалко.

- Вот это да! – Бабушка даже присела на краешек стула. – Никогда бы не подумала, что ты можешь быть таким, Митя.

- Каким? – Митя вопросительно посмотрел на бабушку.

- Скупым.

- А как это – скупым?

- Жадным, – вздохнула бабушка.

- Не, ба, я не жадный. Просто все должно быть по справедливости. Ну и что, что он гость?

- Ох, дорогой мой, сам запутался: жадный – нежадный, справедливый – несправедливый. Вот слушай.

Бабушка пересела в свое любимое кресло, а Митя устроился у ее ног на маленькой скамеечке и бабушка начала рассказ.

«В одной семье родились две девочки, двойняшки. Одной дали имя Щедрость, а другой – Скупость. Родители на них насмотреться не могли да нарадоваться. Росли они красивенькими, здоровенькими. Внешне девочки очень были похожи друг на дружку, только вот души у них были разные. У Щедрости душа была широкая, вмещала в себя заботу обо всех – о родителях, о бабушках и дедушках, о сестре, обо всех людях. Всех ей хотелось обогреть, накормить, угостить. Она готова была отдать последнее, чтобы только другому человеку было хорошо. За хлебосольство и гостеприимство, за доброту свою  заслужила она любовь и уважение людей.

А вот у второй сестры, Скупости, душа была маленькая и мелкая, не помещались в ней заботы о других людях, о родителях. Только о себе и могла думать эта девушка, только для своих желаний было место в ее душе.

Сестры выросли, стали взрослыми, пришло время замуж выходить. К Щедрости свататься женихи со всех окрестных сел едут, да никому из них ответ не дает она положительный – родители совсем больные и старые, как их оставишь. А Скупость и рада бы уехать подальше от больных родителей, чтобы не слышать их стоны, не ухаживать за ними, да никто к ней не сватается. Слух о ее мелкой душонке быстрее мысли облетел все окрестности. А кому захочется жить с человеком, который только о себе думает. Ведь в любви и семейной жизни главное – забота друг о друге.

Когда похоронили сестры родителей, время ушло. Они для сватанья уже вроде бы и не подходящими стали. Так и продолжали жить под одной крышей.

Однажды в их края пришел Голод. Голод – страшный зверь. Люди в поисках пищи бродили по окрестностям, зачастую, не найдя ничего, умирали прямо на дороге. В один из дождливых осенних вечеров в дом к сестрам постучали. Они испугались: мало ли кто в такие недобрые времена на ночь глядя может постучать в дом беззащитных сестер.

- Не открывай! – прошептала Скупость.

- А вдруг кому-то нужна наша помощь? – Щедрость не могла допустить и мысли, что можно не откликнуться на просьбу о помощи. Она отворила дверь и увидела на пороге старичка. Тот был очень утомлен. Руки еле удерживали посох. Одежда его сильно истрепалась и пропиталась потом, дорожной пылью, грязью. От старика исходил очень неприятный запах, как от любого, кто давно не мылся, не приводил в порядок свою одежду. У него была длинная борода. Такие же длинные седые нечесаные волосы. Из-под густых бровей на девушек смотрели слезящиеся покрасневшие глаза. Но в глазах этих было столько доброго света, что девушке на миг показалось, будто солнышко заглянуло в их сиротский дом.

Поклонился старик сестрам.

- Дочки, пустите переночевать старого человека. Долго шел, утомился с дороги.

Конечно же, Щедрость предложила ему пройти в дом, только посетовала, что угостить нечем.

- Ничего, доченька, – еще раз поклонился старец, как бы извиняясь, – мне бы только водички немного. Во рту все пересохло.

А Скупость давай толкать сестру в спину да шипеть:

- Нечего бродяг всяких в дом пускать. Посмотри на него, какой он грязный да оборванный. А запах-то, запах! Не впускай его в дом.

- Иди, иди своей дорогой, дед, – набросилась она на несчастного. Но Щедрость протянула старику руку.

- Проходите, дедушка.

Она взяла старика под руку, завела в комнату, усадила за стол. Щедрость знала, что у сестры припрятаны где-то и хлеб, и картофель. Сама-то она давно отдала все свои запасы соседям, у которых были маленькие дети.

- Скупость, продай мне, пожалуйста, кусочек хлебушка и хотя бы одну картофелину. Я тебе за все это отдам тот перстенек, который мне оставила матушка. Ведь тебе он всегда нравился.

Скупость на минуту задумалась, а потом согласилась.

Щедрость быстренько отварила картофелинку и подала ее дедушке вместе с кусочком хлеба. Пусть хлеб был и несвежим, изрядно подсохшим, но изнуренному человеку и это в радость. Поел дедушка, а пока он ел, Щедрость и баньку истопила.

А что такое банька для уставшего в дороге человека! Это самое большое наслаждение! Проводила девушка дедушку до баньки, а Скупость тут как тут.

- Зачем ты пустила этого грязного вонючего старика в нашу баню? Ты даже у меня согласия не спросила. За это ты отдашь мне две  монеты, которые тебе достались в наследство.

Не хотелось Щедрости расставаться с памятью о родителях. Она вспомнила, как отец, деля монеты между дочерьми, произнес: «На черный день». Что ж, видимо, этот черный день настал. Отдала она монеты сестре, готовой выгнать несчастного старика.

И в тот момент, когда Щедрость отдавала монеты сестре, дверь бани отворилась и вышел оттуда… Нет, не старец с седой бородой, а молодец добрый. Статный, красивый, в одежде богатой, золотом шитой. Скупость как стояла, так и села. Щедрость тоже глаз не сводила с юноши. А он подошел, взглянул на Щедрость, и та вдруг увидела, узнала эти глаза. Так смотрел на нее старец, когда она открыла ему дверь своего дома. Тогда еще девушка увидела, что глаза у старца светлые, добрые, как солнышко в ненастный день. Теперь же стоял перед ней не старец, а юноша прекрасный. Протянул он ей руку и сказал:

- Долго же я искал тебя, Милая. Много дорог исходил, много обуви износил, уж и не чаял, что есть на земле такая, как ты. А вот же, нашел. Согласна ли ты стать суженой моей и отправиться со мной в мое королевство?

А Щедрость смотрела на него и не могла ничего ответить. Не верилось ей в счастье такое.

Зато Скупость в себя уже пришла. Она с завистью смотрела на сестру и суженого ее. Но так и не поняла, наверное, за что счастье пришло не к ней, а к сестре.

А Щедрость и ее Добрый Молодец созвали всех честных людей на пир. Ведь Добрый Молодец был не только богат. У него была такая же широкая душа, как и у Щедрости. И хотя у него и у его свиты, оставшейся ждать за городскими воротами, осталось не так уж много провизии, ее все же хватило на изголодавшихся приглашенных.

Увез Добрый Молодец Щедрость в свое королевство, но не забыли они ни о сестре, ни о людях, провожавших их. Через некоторое время несколько больших обозов с зерном, хлебом и другими продуктами прибыли в город. Это помогло людям дожить до весны, засеять зерном поля, получить к осени хороший урожай. Долго добрым словом вспоминали люди Щедрость и ее суженого. Ведь если бы не они, многие могли бы не пережить тот голодный год. С тех пор и появились слова «щедрость» и «скупость». Тех, кто поступал так, как Щедрость, называли щедрыми, а тех, кто был похож на Скупость, – скупыми или жадными.

Вот такая сказка, Митя, – закончила бабушка. – А сказка – ложь, да в ней намек».

- Добрым молодцам урок, – подвел итог внук.

- Да, Митя, добрым молодцам урок.

Митя вдруг куда-то заторопился. Через некоторое время из его комнаты послышался грохот. Бабушка поспешила на шум. На полу валялись детали конструктора. Внук ползал по полу и собирал их в коробку, из которой они только что вывалились. Бабушка все поняла. Видимо, Митя спрятал свой новый конструктор, боясь, что брат оставит его без любимой игрушки. А теперь ему стало стыдно, и он, пытаясь достать коробку из шкафа, уронил ее, мелкие детали  разлетелись по комнате.

Бабушка, ничего не сказав, тихо вышла. На вопросительный дедушкин взгляд, приложив к губам палец, прошептала:

- Сказка – ложь, да в ней намек, – и улыбнулась.

Людмила Плешивцева

Рисунок Ксении Кравченко

"Колокол Севера" №2(79) март 2018 г.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *