Мой отец, Теплинский Анатолий Павлович, родился 3 сентября 1928 года на родовом хуторе Теплицкий, что в орденоносной Ростовской области. Окончив всего три класса, стал помогать родителям по хозяйству, а затем колхозу – в тракторной бригаде. Здесь, на колхозных полях, освоил тяжёлую технику, в Мальчевской окончил курсы механизаторов, что в дальнейшем определило его главную профессию – слесарь-авторемонтник шестого разряда.
В годы войны Анатолий Павлович работал в колхозе, за это впоследствии был удостоен почётного звания «Труженик тыла» и получил юбилейные медали, напоминающие о тех суровых годах, когда работали много, а жили голодно.
Вначале наши отступающие с боями красноармейцы увели корову-кормилицу. Затем немецкие солдаты переловили всех кур, а напоследок прихватили ещё и кабанчика, на которого семья возлагала большие надежды: с помощью солонины и сала легче пережить холодную зиму.
Почему-то во время войны зимы выдавались необычайно холодными, что нетипично для средней полосы России. Да ещё с пургой и метелью, заметающими всё так, что света белого не видно. Как будто сама Земля гневалась на людей, огнём и железом терзавших её тело. Иногда по утрам приходилось выбираться из хаты через горище. А затем долго отбрасывать снег от дверей и окон.
Растущий организм подростка настойчиво требовал мясной пищи – да где же её взять?
Огромные стаи чёрных грачей вдруг, как по команде, появились в округе и сперва долго галдели, разбиваясь на супружеские пары, а потом, наконец-то разобравшись с любовными чувствами, стали деловито и со знанием дела обустраивать на деревьях гнёзда. Кто побойчее и посильнее – занимали уже готовые, старые. А молодым парам приходилось строить из прутьев гнёзда- корзинки заново.
В определённое время деревенские ребята отправились экспроприировать кладки грачей – «драть яйца».
Анатолий был проворным малым, и ему отводилась почётная роль экспроприатора- грабителя. Задача не из лёгких и сопряжена с рядом опасностей. Можно, понадеявшись на сухой сучок, свалиться с дерева и получить физическую травму. А можно ободрать до крови руки и ноги, пробираясь между колючими ветками. Только кто ж из закалённых деревенских хлопцев обращает внимание на такие пустяки, как царапины, синяки и шишки. Зато когда корзинка наполнялась серыми в тёмную крапинку яйцами – начиналось настоящее пиршество.
Тут же в балке разводили жаркий костерок, на котором и пекли яйца грачей. Наедались от пуза, а потом, развалившись на весеннем солнышке, долго отдыхали, ощущая в животах подзабытое, но такое приятное чувство сытости. Рядом кружили обиженные грачи и почём зря ругались на своём птичьем языке. В течение последующей недели такие набеги случались почти ежедневно и прекращались, когда в яйцах образовывался зародыш будущего птенца.
Во второй половине декабря 1942 года сводная дочь деда Митрофана Федора, вернувшись со станции, рассказала: наши разбомбили немецко-итальянский состав, когда последняя часть спешно уходила в сторону Миллерово. Подоспевшие мальчевцы тащили всё, что могли. Самой Федоре удалось притащить тяжеленную бухту палаточной материи. Её дед Митрофан до поры надёжно спрятал, предварительно отрезав по небольшому куску себе и соседям Теплицким.
Анатолий тоже решил подсуетиться, но отправился на станцию тайком: отец, Павел Тихонович, был строг и мог примерно наказать за такую самодеятельность.
Получилось так, что неблизкий путь он проделал зря: местные жители всё маломальски пригодное в хозяйстве уже утащили из искорёженных вагонов. Огорчённый парубок отправился к школе, где проживала родная сестра Павла Тихоновича Фёкла. Её сын Иван Гайворонский тоже ходил к разбитому составу и сумел экспроприировать аж целых три немецких велосипеда. Надёжная техника, на которой, не сходя с седла, можно подняться даже на крутой холм за Кореевкой.
Иван подарил двоюродному брату трофейный велосипед и дал галет на обратную дорогу. Добравшись до Теплицкого уже в сумерках, Анатолий затащил подарок на горище и спрятал в соломе.
История с мальчевскими трофеями имела продолжение…
Оказалось, что со станции Федора принесла и забавную металлическую вещицу, по форме напоминающую миниатюрную матрёшку. Диковинную игрушку отдала своему мальчонке, которому ещё и года не стукнуло. Тот игрался-игрался, отвинтил колпачок-головку, да и дёрнул за шнурок. А «матрёшка» возьми да и взорвись! Ведь это была ручная граната вермахта дистанционного действия. У них ещё колпачки-крышки раскрашивались в яркие цвета (красный, синий, жёлтый), указывающие на количество секунд до взрыва.
Ребёнка убило на месте, матери разворотило всю левую сторону лица и выбило глаз, а деду Митрофану осколки угодили в мягкое место. Он потом долго присесть не мог, а сводная дочь стала постоянно носить платок, закрывающий искалеченную половину лица. К началу 1943 года Миллеровский район полностью освободили, а в начале весны, как только дороги чуть подсохли, Юхим Захарович Кирьянов (руководитель тракторной бригады) дал команду на сборы. Кроме бригадира в недальную дорогу собрались ещё два взрослых мужчины, а также Анатолий и его закадычный дружок – Петро Кушнаренко. На колёсной телеге, запряжённой двумя ти- хоходными быками, двинулись в Чертково, где в декабре шли жаркие бои. Выехали рано утром, а к обеду уже были на месте.
С солнечной стороны овражка снег почти полностью растаял, и стали хорошо видны трупы погибших солдат – их ещё никто не убирал. Однако у хуторян даже мысли не возникло помародёрничать – не то воспитание. Они приехали с конкретной целью: разжиться запчастями для колхозных тракторов, ведь на носу весенний сев.
В заснеженном поле кроме огромных подбитых танков была и гражданская техника. Между тем хуторян интересовали только тракторы марки СТЗ (Сталинградский тракторный завод), именно такие и имелись в Суровской бригаде. Мужикам повезло, и такая техника нашлась. Быстро сняв с искорёженных тракторов часть уцелевших деталей, двинулись в обратную дорогу. Юхим Захарович был доволен: теперь колхозную технику удастся починить к назначенному сроку.
А потом начались трудовые будни…
Работать приходилось так: неделю в день, неделю в ночь. Однажды Анатолий заснул на ходу и даже не почувствовал, как трактор завалился в канаве на бок. Лопатки перестали захватывать масло, и двигатель сгорел. Такой проступок могли запросто приравнять к вредительству, но молодого парня пожалели: прислали бригаду опытных слесарей, и те, заменив кольца и поршневую двигателя, запустили пострадавшую машину.
Теперь уже бригадир слесарей обратился к обрадованному Анатолию: «Я тебе помог, теперь твоя очередь: на кровлю и настил новой хаты верба нужна – сделаешь?». Он, конечно, всё сделал в лучшем виде.
И в первые послевоенные годы было ещё голодно. Выручала кормилица-корова, но за неё требовалось платить государству годовой налог. Не деньгами, а тем же молоком или маслом. Например, только молока требовалось сдать 450 литров. Его принимали прямо на месте обеденной дойки, и в специальной книжечке делали соответствующую отметку. Бывало, утром мать нальёт сыну во фляжку литр молока, а вечером он в ней же принесёт керосина.
В бригаде за общим столом кормили овсяной болтушкой без мяса. Поэтому добирать калории приходилось то пригоршней-другой пшеницы, то спелым початком кукурузы, распаренным в горловине тракторного радиатора. А вот с собой брать ничего нельзя: заметят – посадят, и за примерами далеко ходить не нужно…
на праздновании 60-летия Победы
Особым днём в жизни отца был День Великой Победы. 9 мая он надевал любимый кримпленовый пиджак, с загодя при- колотыми внуком Максимом наградами. Лёгкую куртку он специально не застёгивал, чтобы блестящие медали хорошо видели молодые ребята.
В этот день людей собиралось столько, что казалось, будто весь город вышел на улицу – почтить память павших и поздравить ныне здравствующих. Всех тех, кто сломал хребет самому страшному и беспощадному врагу за всю историю человечества. К отцу подходили совсем молодые ухтинцы: тепло поздравляли, вручали красные и фиолетовые гвоздики.
На Октябрьской площади колонна ветеранов строилась и уже оттуда отправлялась в Вечному огню. А рядом – масса людей, и все с радостными лицами.
После торжественной части начинался праздничный парад. Анатолий Павлович сидел среди ветеранов у памятника Ленину. Он смотрел, как стройные колонны принаряженных ухтинцев всё шли и шли по Первомайской площади.
Когда проходила последняя колонна, площадь не пустела, а наоборот. Под звуки музыки горожане гуляли целыми семьями. Одни располагались за столиками, где пили соки, водку, пиво и закусывали шашлыками. Другие занимали очередь у полевой кухни, которая выдавала всё новые и новые порции бесплатной гречневой каши с тушёнкой. Желающих отведать солдатской пищи хватало, однако ветеранов с медалями пропускали вперёд.
Вдоволь нагулявшись, отец шёл ко мне в гости, благо наш «сталинский» дом вплотную примыкал к Первомайской площади. В этот святой день благодаря хлопотам умелой хозяйки Людмилы Николаевны стол ломился от холодных закусок и горячих блюд. Мы выпивали, плотно закусывали и слушали отцовские рассказы. А потом, несмотря на уговоры, он, изрядно отяжелевший, шёл пешком домой. Старый охотник любил пешие прогулки и практически не пользовался городским транспортом.
9 мая 2014 года мы поздравляли отца уже в городской больнице, куда он попал по далеко не критическим урологическим показаниям. Тут его комплексно подлечили и днями собирались отпустить домой. Однако буквально за сутки до выписки внезапно открылось обильное кровотечение и отца увезли на экстренную операцию.
Опытный хирург сделал всё возможное, но язвенные поражения желудка оказались обширны и хронически запущены… 27 мая нам позвонил заведующий реанимационным отделением и сообщил: положение крайне тяжёлое. Не сговариваясь, мы собрались и уже через час были с супругой в светлой палате, уставленной всевозможной аппаратурой. Отец лежал укрытый чистеньким одеялом, совершенно беспомощный и его грудь принудительно вздымалась под действием специального насоса.
На следующее утро нам снова позвонили и сообщили о случившемся. Душа Анатолия Павловича Теплинского покинула прослужившее 85 лет тело и отправилась туда, где нам всем предстоит оказаться.
Я очень надеялся, что отца на небесах не станут судить уж очень строго и в результате определят его бессмертной душе новое жизненное задание.
Он был бесконечно влюблён в природу, и мне бы хочется верить, что и там отец остается преданным защитником живой природы, от состояния которой напрямую зависит и наше с вами будущее.
Юрий Теплинский
Фото из семейного архива
«Колокол Севера» №2(91) апрель 2020 г.